Считайте это подарком на Новый Год))) Вторая глава "Долга"!

[deathic-dreams]

Вообще-то, первоначально вторая и третья главы были одной. Но их оказалось слишком много. Пришлось делить!

Название: У каждого свой долг
Автор: Chimotoma Katari
Бета: Ворд на Ворде и Вордом погоняет…
Фэндом: Kuroshitsuji
Пейринг: Клод/Себастьян, Сиэль/Алоис
Рейтинг: R (?)
Размер: миди
Жанр: слэш, ангст, романс, местами приквел
Таймлайн: после окончания второго сезона
Состояние: в работе
Дисклеймер: основные герои остаются за Тобосо Яна
Предупреждения: ООС, кровь, немножко каннибализм
От автора: я по уши влюблен в пару Клод/Себастьян. Хотелось… чего-то. Получилось как всегда.
Размещение: если берем, то просьба отписаться
Саммари: история двух демонов, берущая начало не одно столетие назад. Один из них – наследный принц, другой – обычный мальчишка. По воле судьбы демонят ждет долгая разлука. Но даже тогда, когда старая дружба исчезает из их памяти, сердца продолжают хранить оттиск прежних времен и светлых надежд.

читаем?

Глава 2. Полночная буря.

Поместье Трэнси встретило Клода слепящей глаза вьюгой - снег ударил ему в лицо, словно выпущенный из пушки снаряд. Содрогаясь всем телом от нестерпимого холода, Фаустус стал прокладывать дорогу до особняка сквозь глубокие сугробы. В другое время он бы преодолел это расстояние меньше, чем за минуту, но сейчас осторожность была превыше всего. Клод ясно чувствовал слабое тепло угасающей души Себастьяна сквозь ткань перчаток – тепло, которое могло покинуть тело демона от любого неосторожного движения паука, - и это ощущение связывало дворецкого крепче любых пут.
Перед самой дверью особняка Фаустус наконец позволил себе отдышаться, стряхнув с плеч и волос толстый слой инея. Демон изо всех сил старался не думать о теплом камине и горячем чае, которые ожидали его сразу за порогом – от этого Клоду становилось только холоднее. Обхватив ладонью тяжелое бронзовое кольцо в форме змеи, он несколько раз стукнул им об дверь, справедливо подумав, что больше никогда в жизни не разогнет пальцев.
Где-то в глубине поместья раздались негромкие шаги. Демон в надежде вскинул голову – он был совсем близок к тому, чтобы рухнуть на искрящийся снег и уже больше с него не подниматься.
Тяжелая дверь жалобно скрипнула под напором нескольких пар цепких ручек, пропуская наружу тонкую полоску света. Постепенна золотистая полоса становилась все шире и шире, открывая вид на великолепный гостиный зал. Однако Фаустус успел увидеть только край роскошной лестницы с витыми перилами, прежде чем все поле его зрения заняли ярко-рыжие и белесые пятна.
- Ханна, это Клод! Клод вернулся! – наперебой закричали два растрепанных мальчишки, не давая закоченевшему дворецкому войти внутрь. То, что из-за двери на начищенный до блеска пол намело целый сугроб, их совершенно не волновало.
- Алоис, Лука… - демон с нежностью посмотрел на юных МакКэннов. Оба мальчика описывали вокруг Клода неровные круги и недовольно пыхтели, вытягивая шеи в попытке разглядеть его странную ношу.
- Клод, где ты пропадал целый день? Мы так по тебе скучали! – маленький Лука ухитрился-таки уцепиться за ногу дворецкого и теперь зарывался веснушчатым личиком в плотную ткань брюк.
Фаустусу оставалось только обреченно вздохнуть – уж если кому-либо из братьев удавалось его поймать, то вырваться на волю не представлялось никакой возможности.
Вдруг Алоис резко откачнулся назад, издав странный, походящий на вскрик, звук.
- Клод… - граф Трэнси испуганно прикрыл рот ладонью; он наконец сумел опознать черно-красный куль, покоящийся на руках его бывшего дворецкого. Хотя прошло довольно много времени с тех пор, как мальчик видел дворецкого Фантомхайвов в последний раз, ошибиться было невозможно. – Это что… Себастьян? Неужели ты его убил?!
- Конечно нет! – рыжий братишка Алоиса поспешно отпустил брючину демона, серьезно скрестив руки на груди. – Клод никогда никого не убьет! Он же такой хороший!
Дворецкий и его господин переглянулись. В глазах юного графа читалось глубокое сомнение: он-то прекрасно знал, каким кровожадным бывал порой Клод. Особенно, когда речь заходила о Себастьяне Михаэлисе.
- Но тогда… зачем?
Блондинчик продолжал недоверчиво следить за пауком. Фаустус сердито передернул плечами.
- Есть вещи куда важнее мести, Алоис. Например, долг.
- Долг?
Фыркнув, он перешагнул через братьев и начал подниматься вверх по лестнице, оставляя за собой цепочку мокрых следов. Ему самому было неловко от всей этой затеи, а после слов Трэнси дворецкий почувствовал себя совсем глупо.
- А вы разве не должны быть в постели? – строго вопросил демон, обернувшись через плечо.
- Но Клод! – мальчики возмущенно встряхнули волосами и скорчили кислые мины. Сейчас они были просто до невероятности похожи. – Ханна сказала, что…
- Это был не вопрос.
Фаустус чувствовал, что еще минута – и он сорвется. Разумеется, он тратил на братишек МакКэннов всю свою любовь до самой последней капли, но порой даже ее оказывалось недостаточно. А кроме того, Клод был очень зол. Да, он безумно злился на этого жалкого кареглазого идиота, который имел смелость называть себя демоном. За всю свою долгую жизнь дворецкий Трэнси не терпел столько унижений, сколько приходилось сносить по вине Себастьяна. И за это паук ненавидел его так же сильно, как и уважал.
- Прошу вас, идите в свою комнату. Немедленно, - тон демона не терпел возражений. Его взгляд задумчиво блуждал по темным стенам особняка, задерживаясь на невесомой паутине, украшавшей почти каждый уголок. - Не пристало детям видеть то, что будет… - добавил он почти шепотом.
Мальчикам оставалось только удивленно переглянуться; ослушаться Клода они не могли. Бурча под нос самые обидные слова, которые они только знали, братья МакКэнн поднялись за Фаустусом вверх по лестнице.
Золотоглазый дворецкий участливо проводил Алоиса и Луку до коридора, за которым начинались владения графа Трэнси. Он терпеливо выждал, пока последний пышный бант с плаща его бывшего господина не скрылся в дверном проеме. Еще мгновение – и по ту сторону коридора громко щелкнул замок.
Теперь настал черед демона.
Заливавший небо лунный свет скользнул внутрь поместья. Ярким лучом прошелся он вдоль высоких стен, отражаясь от треснутого стекла зеркал. Постепенно, лучик за лучиком, свет оплетал особняк в бледную паутину. Фаустус блаженно вдохнул свежий ночной воздух, ощущая, как дремавшее в его груди чудовище сладко заворчало.
- Ну что ж, друг мой… - проворковал дворецкий Трэнси, позволяя адскому пламени наполнить радужку янтарных глаз.
Над Преисподней сгущалась тьма.

***
Казалось, что этому дождю не будет конца. Капли воды со звоном разбивались о высокую траву и стекали на горячую землю, образуя глубокие лужи. Ветер свирепствовал, нещадно пригибая кроны деревьев. Свист, рев грома и вспышки молний ознаменовали приход горной бури в Верхнюю Пустошь.
Черноволосый мальчик из последних сил пробирался сквозь бушующую стихию. Его охотничий камзол промок до нитки, вода хлюпала в сапогах при каждом движении. Он уже тысячу раз успел пожалеть о своем побеге из королевского замка, однако вернуться обратно теперь не представлялось возможным – дорога назад была размыта неистовым ливнем. Стараясь не поддаваться манящему зову усталости, демоненок искал хоть какое-нибудь, пусть даже самое жалкое убежище. Взор алых глаз безрезультатно метался от одного конца холма до другого. Ну да, конечно, Пустошь должна была оказаться пустой…
Обхватив руками узкие, немного покатые плечи, мальчик попытался унять одолевающую его дрожь. Но получилось не очень удачно. Оскользнувшись на мокрой траве, он пребольно ударился спиной об острые камни. Из-под разорванного камзола брызнула кровь. Поскуливая от бессилия и страха, маленький демон перевернулся набок, поглаживая рукой открывшуюся ссадину.
Внезапно до его ушей долетел слабый, похожий на стон, звук. Такой надломленный и печальный, словно кто-то… плакал? Мальчик напрягся, отчаянно вслушиваясь в гремящую со всех сторон пелену дождя. Секунды тянулись бесконечно долго, однако ожидание демоненка вознаградилось сполна - звук повторился вновь. Он был достаточно тих, чтобы быть услышанным кем-либо еще, но достаточно громок, чтобы угадать направление. Приободрившись, мальчишка вскочил на ноги и бросился бежать, нутром чувствуя присутствие другого нечистого. Сейчас боль только отрезвляла его сознание, позволяя сосредоточиться исключительно на внутреннем голосе.
Усталый и продрогший, демон ввалился в ветхий сарайчик, заливая все вокруг стекающей с одежды водой. Неуверенно потоптавшись на одном месте, мальчик рухнул прямо в огромную кучу золотистой соломы. Ох, какое же это было блаженство! Во всем его теле заиграла приятная легкость – сила наследного принца пробудилась в душе демоненка, согревая лучше самого крепкого бальзама. Чувство бескрайней свободы и счастья заполнило разум мальчика. Перекатившись на спину, он громко рассмеялся, подбрасывая сухую траву высоко над головой.
Солома щекотала его лицо и шею через ткань запачканной рубашки, но демоненку было все равно. Он уже и не помнил, когда в последний раз так радовался чему-либо…
- Не вижу ничего смешного.
От неожиданности мальчик поперхнулся смехом, уронив целой клок травы себе на голову. В темном углу сарая постепенно вырисовывались очертания незнакомой фигуры. По мере приближения к юному принцу тень становилась все более отчетливой, и вскоре демоненок уже мог различить горящие в полумраке янтарные глаза.
- Что ты здесь делаешь? – вопросил незнакомец сердитым, слегка картавым голосом. Демоненок удивленно вскинул бровь.
- Ничего, что могло бы тебя заинтересовать, - честно ответил он. На краю сознания мальчика появилось странное сомнение, но он не решился его озвучить.
- Тогда с какой, интересно, стати ты врываешься сюда и начинаешь хохотать, как ненормальный?
Принц ощерился. С самого детства он никому и никогда не позволял говорить с собой в таком тоне. Ярость закипела у самого его горла, грозясь в любой момент вырваться наружу. Ох, как же в этот момент он ненавидел свой королевский статус, который заставлял всегда скрывать свои истинные эмоции под маской благородного спокойствия!
- Но ведь ты не запрещал, - мальчик старался говорить как можно медленнее: смакуя и растягивая каждое слово, выпуская накопившийся гнев. – А кроме того, детям очень нравится смеяться. Я же все-таки ребенок, - демон дерзко улыбнулся. – Как, собственно, и ты.
Юный принц скорее почувствовал, чем увидел, как расширились от удивления глаза его недружелюбного собеседника. Нечистый растерянно отступил на шаг назад, попадая прямо в пятнышко тусклого света. Теперь демоненок наконец сумел рассмотреть его как следует.
Перед принцем стоял мальчик примерно его возраста. Одет он был совсем небогато: широкие плечи демона покрывал пиджачок из какой-то грубой ткани, под ним мешком висела белая льняная рубашка; концы некогда длинных брюк были сильно разодраны и уже давно превратились в грязную бахрому. Яркие, похожие на две золотые крупицы, его глаза сверкали из-под длинной чернильной челки. На запачканном носу мальчика сияли большие очки.
- А ты не похож на инкуба, - заметил юный принц после недолгого молчания.
- Разумеется нет… То есть я… Что?!
Теперь в голосе маленького оборванца звучала неподдельная ярость. Королевский наследник лишь тихонько усмехнулся – все его существо наполнилось сладостным чувством мести.
- Не стоит так нервничать, - примирительно отозвался он, выставив руку ладонью вперед. – Ты, наверное, не знаешь, но среди архидемонов ходят разные слухи… Не подумай обо мне плохо, обычно я им не верю, - быстро добавил демоненок, заметив скептическое выражение лица собеседника. – Однако многие мои знакомые серьезно считают, что невозможно побывать в Верхней Пустоши и не встретить там ни одного инкуба.
Мальчик недовольно фыркнул:
- Эти королевские белоручки всегда были охотниками до глупых сплетен – он закатил янтарные глаза к потолку. На мгновение юному принцу показалось, что тонкие губы его нового знакомого озарила мягкая улыбка.
- Ха, - демоненок вновь откинулся в стог сена, умудрившись при этом поймать зубами одну тонкую соломинку. – А ведь я и вправду испугался! Кто бы мог подумать… - он задумчиво принялся покусывать свою добычу. Мальчик напротив него лишь передернул плечами.
Принц лениво пробежался глазами по темному потолку: то тут то там выпирали старые балки; черепица в некоторых местах осыпалась, пропуская внутрь сарайчика потоки холодной воды. И все же демоненок был чрезвычайно рад. Он содрогался при одной только мысли о том, чтобы снова оказаться по ту сторону старых деревянных стен, отдаваясь на волю яростной бури. Пускай здесь и было мрачно, зато хотя бы сухо. На лице мальчишки появилась усмешка. Какой же он, все-таки, везучий!
- Ты не хочешь меня поблагодарить?
Мальчик оторвался от созерцания ветхой крыши сарая, нехотя переводя взгляд на старшего демоненка. Нечистый переминался с ноги на ногу, безуспешно пытаясь пригладить свои растрепанные чернильные волосы рукой. Бледный свет, пробивающийся сквозь дыры в досках, едва выхватывал из полумрака его красивое точеное лицо.
- А я должен? – вопросил юный принц. Между бровями его собеседника пролегла тонкая морщинка. – Прости, но причин для этого я не вижу.
- Раскрой глаза пошире! – огрызнулся демоненок, поправив съехавшие с переносицы очки.
- Даже не вздумай читать мне нотации! - усмешка мальчика теперь стала больше похожа на оскал. - Я не терплю ничьих указаний, особенно если их высказывает какой-то жалкий оборвыш, рыдающий на заброшенном пустыре в полном одиночестве!
- Ну и ревел! – выкрикнул золотоглазый демон. Ему было так худо, что ответ другого мальчика его уже не заботил. – Ты был бы ни лучше на моем месте! Особенно, если бы твои родители тебя бросили, а хозяин бил каждый день, и, между прочим, он – настоящий монстр, хоть и аристократ! Такой же, как и все вы, такой же ужасный!
Голос демоненка сорвался. По всему было видно, что он из последних сил старается удержаться от того, чтобы не всхлипнуть.
Казалось, что напряжение, излучаемое обоими мальчиками, можно было потрогать рукой; секунды медленно перетекали в минуты, а ни один из них так и не решался заговорить снова. Но от этого младшему демоненку не становилось легче: напротив, что-то грубо скреблось в его душе, ругая своего хозяина самыми страшными словами. И он сдался.
- Извини… - юный принц виновато понурил голову. А ведь этот мальчишка уже начинал ему нравиться. С ним не нужно было чувствовать себя особенным… избранным от рождения. Совсем не так, как в обществе избалованных детишек других архидемонов. И оттолкнуть его сейчас – значило вновь утонуть в отвратительном водовороте гнусных речей и напускных улыбок, которыми маленький демон за всю свою недолгую жизнь успел пресытиться по самое горло.
- Ничего страшного, - демоненок опустился рядом с наследным принцем; к восхищению последнего, дрожь в голосе мальчика была уже почти незаметна.
- Меня… меня зовут Абигор, - он протянул своему новому знакомому ухоженную кисть, обрамленную кружевным рукавом.
Демоненок колебался не больше мгновения:
- А меня Мельхом.

***
- Что же мне с тобой делать?
Клод меланхолично перелистывал страницы толстой тетради: ни одной зацепки. Ветхая бумага в руках дворецкого пестрела какими-то цифрами и странными символами, однако узнать больше, чем ему уже было известно, пауку так и не удалось.
- Бесполезная трата времени! - Фаустус нетерпеливо щелкнул пальцами. Яркий голубоватый огонек порхнул с его ладони на исписанные листы, мгновенно превращая труды многих поколений Жнецов в пепел.
Осторожно, едва касаясь мертвенно-бледной кожи мягким атласом перчаток, Фаустус откинул с лица дворецкого Фантомхайвов темную прядь. Задержавшись на подбородке мужчины, тонкие пальцы скользнули ниже, прочертив дорожку до пуговиц разорванного фрака. Запекшаяся кровь на груди дворецкого тускло блестела в лунном свете, завершая трагичный образ павшего демона.
- И рубашку тоже испачкал… - пробурчал Клод, расстегивая маленькую серебряную запонку на рукаве Себастьяна.
Запах смертоносного яда из ран Михаэлиса неприятно щекотал ноздри паука, заволакивая радужку его глаз бурым дымом. Фаустус прекрасно понимал, что если он не сделает хоть что-нибудь сейчас, то потом будет уже слишком поздно, однако решиться на подобное.… Даже сама мысль о предстоящем ритуале заставляла дворецкого содрогнуться. Но, в конце концов, разве мог бы он называть себя истинным слугой дома Трэнси, если бы его чувство ответственности не возобладало над голосом разума? Глубоко вздохнув, он склонился над холодеющим телом своего бывшего противника и начал неторопливо высвобождать блестящие пуговицы его пиджака из плена узких петель. Не прошло и минуты, как фрак черного дворецкого уже возлежал на полу рядом с одним из резных прикроватных столбиков. Следом за ним опустились и дорогой жилет, и некогда белая рубашка Михаэлиса.
Теперь руки Клода свободно блуждали по обнаженной груди Себастьяна, очерчивая края глубокой рваной раны. Дыхание мужчины сбилось: то умопомрачительное чувство, которое чуть не свело его с ума на берегу Озера Мертвых, вернулось вновь. Поднеся один из пальцев к губам, демон слизнул с него капельку густой темной крови. Сердце его пропустило удар. Ничего подобного он не испытывал за всю свою жизнь даже в тот миг, когда впервые познал вкус души Сиэля Фантомхайва. Несравнимо, изысканно… запретно. О, будь его воля, дворецкий семьи Трэнси уже испивал бы утонченный нектар сущности этого демона, словно ценнейшее вино из погребов его маленького господина. Но было лишь одно слово, которое не позволяло Фаустусу сделать ни единого лишнего движения, которое все это время было его личным ехидным напоминанием обо всех ошибках прошлого. И имя ему было долг.
С едва слышным шипением Клод приник губами к груди Михаэлиса, языком собирая бордовую кровь. Огонь неистово сверкал в его глазах, умоляя сию же минуту забрать эту сладость себе, но каждый раз демон оставался глух к мольбам своего внутреннего голоса. Сдерживая бунтующего в душе зверя из последних сил, паук полностью погрузил клыки в податливую плоть, забирая себе всю ту гадость, что обволакивала и отравляла сердце Себастьяна. Яд заструился по его горлу, перебивая чудесный аромат демонической души и проясняя помутившийся рассудок. Еще несколько мучительных секунд, еще пара ударов сердца, и дворецкий позволил себе отстраниться, утирая губы тыльной стороной ладони.
Клод не мог сказать, что остался доволен своей работой, но сделать что-либо еще было уже не в его силах. Он прекрасно знал, что, лишенные губительной отравы, раны нечистого вскоре затянутся сами собой; однако никто, кроме самого Себастьяна, не мог помочь ему выбраться из омута воспоминаний. Да и захочет ли Михаэлис покидать прекрасный мир собственных грез? Этот вопрос не давал дворецкому Трэнси покоя. Что, если все его труды были тщетными, и слуга юного Фантомхайва уже давно пропал в объятьях вечного забвения? Паук неуверенно вгляделся в лицо мужчины. Умиротворенное и тихое, оно не выражало ничего, кроме упрямой решительности. О, как же часто Себастьян выводил Фаустуса из себя именно этим своим видом! Безмерно гордый и смелый до глупости, он не походил ни на одного другого демона. Михаэлис жаждал и искал, никогда не останавливаясь в своих растущих амбициях. А потому его сердце не было иссохшим куском плоти, как у прочих нечистых: нет, оно было живым и пылким, способным в равной степени как на низменные, так и на возвышенные чувства. И, скорее всего, это и стало причиной, по которой Себастьян так ластился к людям – их жизнь должна была казаться ему настоящей сказкой по сравнению с невероятно долгим и однообразным существованием среди озлобленных собратьев.
Но все это было в прошлом. А сейчас… сейчас этот демон просто бросил их. Бросил их всех, словно самый последний трус. Разочаровал, обманул, предал…
Внезапная мысль пронзила разум Клода подобно свинцовой пуле: нет, это не Себастьян предал их. Это его предали. А Михаэлис никогда не прощал своих предателей. Значит, он будет сражаться, биться за собственную честь и гордость, во имя мести, до последнего вздоха.
Теперь черный дворецкий просто не мог позволить себе сдаться.